По ту сторону чуда. Фантастико-юмористический детектив - Андрей Буторин

– А смысл ты понял? – вздохнула Сашенька.

– Нет, ну я не знаю, – хлопнул себя по бедрам сыщик. – Совсем ты папу за идиота держишь, доченька! Выход, он, разумеется, также и вход. Образно выражаясь. Типичный, знаешь ли, случай. Но смотря кому, куда, когда и зачем.

– Ну, и куда же нам, по-твоему? – прищурилась Саша. – И когда? Кому и зачем – спрашивать не стану, так уж и быть.

– Ты мне эти свои фокусы брось! – надулся сыщик. – Ишь, экзаменовать отца вздумала… Сама-то знаешь, куда?

– Я даже знаю когда, – хмыкнула девушка. – Прямо сейчас. – И запрыгала вниз по лестнице.

Мирон побежал следом. Брок сокрушенно покачал головой и неспешно, с достоинством, начал спускаться.

Выйдя на улицу, сыщик увидел, что молодежь поджидает его у соседнего подъезда. Сашенька с фотоаппаратом наготове уже нетерпеливо подергивала дверную ручку.

Брок открыл рот, чтобы поинтересоваться, куда это намылилась дочка, как его наконец-то осенило. «Выход, который вход! – мысленно ахнул он. – Ну конечно же, если парень вышел из своего мира через эти двери, то войти в него следует через них же. Портал, или что там еще, наверное, находится на чердаке». Но вслух говорить это сыщик постеснялся. Александра его, похоже, и так недоумком считает, подкалывает все. Надо ей доказать, что папа-то еще – о-го-го! И он сделал вид, что давным-давно все понял. А поскольку рот был уже открыт, крикнул:

– Вперед! На чердак! Нас ждут иные миры.

На чердаке было темно и пыльно. Пахло голубиным пометом. Вообще-то Брок не являлся крупным специалистом по запахам птичьих испражнений, но он был уверен, что воняло именно от них.

Сначала сыщик, привыкая к мраку, растопырил руки и мелкими шажками семенил за Мироном и Сашей. Но потом, немного освоившись, подумал вдруг, что негоже командиру плестись сзади. К тому же, ему очень хотелось стать первым человеком, шагнувшим в иной мир. Мирон – не в счет, он не из нашего мира. Он шагнул оттуда сюда, а это совсем другое.

И Брок, прибавив шагу, оттеснил молодых людей и сунулся вперед. Вообще-то он рассчитывал увидеть этот самый «портал» между мирами. Какую-нибудь мерцающую рамку, как описывают подобное фантасты, переливающуюся пленку, односторонне зеркало наконец… Ничего этого не было – вокруг все те же мрак и пыль. И помет, само собой.

Так что сыщик даже не знал, в другом он уже мире или по-прежнему в старом, привычном, обжитом и уютном. И все же на всякий случай остановился примерно посередине чердака и, взмахнув сжатой в кулак рукой, торжественно провозгласил:

– Это лишь маленький шажок для одного человека…

– …но большая шишка для идущего сзади!.. – зашипела Сашенька, налетев в темноте на отцовский кулак.

– Ну, вот, – огорчился Брок. – Историческую речь испортила…

– Папа, все исторические речи пишут журналисты и пиарщики уже после событий, – потирая лоб, сказала девушка.

– Ты думаешь? – засомневался сыщик. – А у нас есть знакомый пиарщик? Или хотя бы журналист какой-нибудь?..

– Так ты ведь сам у нас писатель, – усмехнулась Саша. – Вот и распишешь все, как полагается.

– Я врать не люблю, – нахмурился Брок.

– А ты не ври. Просто подай правду красиво.

– Ну-у… – задумался сыщик. – А почему бы и нет? Пожалуй, я соглашусь с тобой, доченька.

– Тогда шагай, пожалуйста, скорее, а то у меня аллергия от пыли сейчас начнется.

И Брок зашагал. Тем более светлое пятно приоткрытой двери виднелось уже совсем близко.

На лестничной клетке тоже царил полумрак, но даже слабый свет заставил сыщика зажмуриться. А когда, чуточку выждав, он снова открыл глаза и огляделся, его охватило полное разочарование.

– Ну вот, – сказал Брок. – Я же говорил: чудес не бывает! – Но на сей раз непонятно было, рад он, что вновь оказался прав, или не очень.

Впрочем, Сашенька отца вовсе не поддержала:

– Что ты имеешь в виду? Что мы по-прежнему в нашем мире? Тогда ты не прав.

– Почему это? – Брок обвел вокруг руками. – Погляди, здесь все то же самое!

– Все, да не совсем, – кивнула Саша на крайнюю дверь и принялась ее фотографировать. Дверь была аккуратно оббита узкими, покрытыми бесцветным лаком планочками, составляющими похожий на паркет рисунок. Сверху двери поблескивала начищенной латунью маленькая табличка с цифрами «1» и «6».

– Это же… моя квартира!.. – выдохнул Мирон, дрогнувшей рукой поправляя очки.

– Да ты что?! – искренне обрадовался Брок. – Ура-ура! Мы на том свете!

Сашенька глянула на отца и удивилась: давно не видела она его таким по-настоящему счастливым. Он будто помолодел, пусть не на десять, но лет на шесть точно: расправились плечи, заблестели глаза, а главное, улыбка была у него той самой, что так нравилась когда-то Саше, – искренней и трогательной. Словно мужчина вновь стал мальчишкой, мечтавшем о невероятных приключениях и тайнах. Что ж, приключение – и какое! – уже началось, да и в тайнах недостатка не предвиделось.

А вот Мирон, хоть и был, конечно, тоже рад, оказался более сдержанным.

– Ошибаетесь, Олег Константинович, – качнул он головой. – Мы живы. И ради такого случая разрешите пригласить вас с Александрой Олеговной в гости.

Сашенька фыркнула:

– Спасибо, Мирон Игоревич, стоит ли так себя напрягать?

– Действительно, братец, – все еще продолжая улыбаться, сказал Брок, – не время сейчас по гостям ходить. Давай дела сделаем, а потом и зайдем, чайку выпьем.

– Мне все равно бы зайти домой на минутку надо, – замялся Мирон. – Хозяйка, Анна Вячеславовна, беспокоится, наверное, что я дома не ночевал…

– В первый раз, что ли? – хмыкнула Саша, но получилось у нее это сейчас не язвительно, а чуть ли не жалобно. Как-то уж очень по-детски. Сашенька и сама это почувствовала, отчего разозлилась и ляпнула совсем уж нечто непотребное: – Или ты от такой хозяйки бегать налево не привык?

– Фу, Саша! – поморщился Брок.

– Что я тебе, собака, что ли? – огрызнулась дочь, у которой уже прыгали губы.

– Да что это с тобой? – нахмурился сыщик. – Совсем ты что-то… того…

Брок чувствовал себя не в своей тарелке. Он понимал, что творится сейчас на душе у дочери. Ведь Мирон уже дома, а перед ней встал нешуточный выбор: остаться с ним и потерять родителей, или вернуться в свой мир, распрощавшись с любимым. Хотя сыщик все-таки не верил до конца в какую-то там уж прямо-таки неземную любовь дочери… Вчера увиделись – и здрасьте уже, приехали! Жить друг без друга не можем… Да блажь это скорее всего, вот и все. Возраст такой, все мы молодыми были. И вообще, рано еще ей о любовях думать, институт сначала закончить нужно! Свалился этот Мирон из своего зазеркалья на наши головы!..